Страсть с повинной - Страница 40

Наконец Ребекка с облегчением опустилась на обтянутое мягкой кожей сиденье взятого напрокат "роллса" и, откинув голову, закрыла глаза. Слава тебе, Господи! Кончилось это притворство.

Но не тут-то было. Когда "ролле" остановился у дома Бенедикта и она с его помощью, в затянувшемся молчании, вышла из машины, он внезапно подхватил ее на руки и перенес через порог.

- Поставь меня, - безуспешно отбивалась она.

- Этого требуют традиции, - усмехнулся он и стал подниматься по лестнице, неся ее на руках, точно капризного ребенка. Потом плечом распахнул дверь спальни и таким же манером захлопнул ее.

Сердце у нее едва не выскакивало из груди, а Бенедикт, черт бы его побрал, даже не запыхался. Неужели он и впрямь такой силач или это ее страх превратил его в гиганта?

- Зачем эти игры, Бенедикт? Здесь нет никого, кто бы видел твой спектакль, - проговорила она.

Не отрывая от нее глаз, он медленно, дюйм за дюймом, прижимая всем телом к своей груди, опускал ее на пол.

- Ты моя жена и мать моего сына. Так что никакой игры. Это начало реальной жизни. Ты у меня позабудешь о Джоше и всех прочих раз и навсегда. Я заставлю тебя усвоить, кому ты отныне принадлежишь.

Холодная неумолимость его слов потрясла Ребекку. Когда ее ноги коснулись наконец пола, она попыталась высвободиться из его объятий, но он железной хваткой удерживал ее за плечи.

- Да перестань ты дергаться! - прикрикнул он, прижимая ее к себе так близко, что она чувствовала запах шампанского, исходивший от его губ. - Платье сослужило свою службу, а теперь, я думаю, с ним можно расстаться. - И он потянул замок молнии на спине.

- Отстань! - закричала она, но было уже поздно. Бенедикт спустил платье с ее плеч, и оно заструилось шелковым водопадом на ковер. Не успев отбить мгновенную его атаку, она теперь стояла перед ним лишь в кружевном белье и чулках.

Прикрыв грудь руками, она затравленно озиралась по сторонам, мечтая забиться куда-нибудь подальше. Ее взгляд остановился на огромной кровати, и от болезненного воспоминания ее передернуло; подступила тошнота. За пять лет здесь ничего не изменилось, все напоминало об их первой близости, вселяя в нее ужас. До этой минуты она и не представляла себе всех последствий ее скоропалительного замужества.

Она обернулась. Бенедикт снял пиджак, галстук, рубашку, одной рукой он расстегивал молнию на брюках, а другой впился ей в плечо. Взглянув на его жесткое лицо, она поняла, что он готов осуществить свою угрозу.

Не размышляя, она яростно пнула его ногой. Удар пришелся по голени. От неожиданности у него даже дыхание перехватило, но ей уже на все было наплевать. Наклонив голову и оскалив зубы, она хотела укусить его за руку, но он ус-, пел схватить ее за волосы и оттянуть голову назад.

- Ты такая же елочная хлопушка, как прежде, - процедил он насмешливо. - Но никакого эффекта от своей воспламеняемости ты не получишь, не тот случай. Чем тратить свой пыл на борьбу со мной, сохрани его для другого. Ты ведь не можешь рассчитывать на победу.

- А я хочу попробовать! - воскликнула она и ударила его по лицу. Он схватил ее за запястье, и не успела она опомниться, как руки ее были вывернуты за спину, а он, жарко дыша ей сзади в затылок, вкрадчиво шептал на ухо:

- Я думаю, тебе надо успокоиться, моя милая женушка. - И, высвободив одну руку, он погладил ей шею и грудь. - Правда, хорошо?

Она пыталась его лягнуть, но он вставил свою ногу между ее бедер, и положение еще больше осложнилось.

- Отпусти меня, самодур! - Она могла устоять на ногах, только прижавшись к нему спиной. Ребекка в изнеможении закрыла глаза. Ей хотелось визжать от несправедливости происходящего. Он был больше ее, сильнее, и, что самое ужасное, где-то глубоко внутри она уже ощущала нарастающее желание. Легко сказать себе самой, что все это просто похоть, которая ничего не значит, с ней можно справиться, но как быть с изнывающими сердцем и душой?

- Ну ладно, будет тебе, Ребекка, успокойся. Ты устала, - подшучивал он, а тем временем тонкие его пальцы завладевали ее грудью.

Она глубоко вздохнула, нервы ее были истомлены до предела, а он продолжал ее мучить. Положив руку ей на живот, он прижал ее еще ближе к себе, и нестерпимое желание опалило ее.

- Открой глаза, Ребекка. Не отключайся раньше времени, моя милая, зашептал он. - Посмотри вперед, - продолжал он нашептывать, блуждая руками по всему ее телу.

Она открыла глаза, и в зеркале шкафа перед нею предстало, освещенное вечерним солнцем, столь возбуждающее зрелище, что у нее от сладостной истомы едва не подкосились ноги.

- Пожалуйста, пожалуйста, прекрати, - умоляла она и невольно подставляла шею под его поцелуи.

- Но ведь ты же сама этого хочешь, незачем себя обманывать, - шептал он.

Зрачки ее расширились, встретившись с его алчным взглядом. Чувственный изгиб его губ призывал сдаться. Зов природы, так долго остававшийся без ответа, наконец нашел отклик в каждой клеточке ее плоти. Впрочем, разве не всегда она испытывала с ним этот всепоглощающий голод?

- Да, да, - простонала она, когда он наконец повернул ее к себе и жадно впился ей в губы.

Подняв Ребекку на руки и осыпая поцелуями грудь, он понес ее к постели. Его руки лихорадочно освобождали ее от остатков одежды, а губы ласкали самые интимные уголки тела.

- Пожалуйста... - Она не знала, о чем просит: чтобы он продолжал или прекратил. Тело ее изогнулось туго натянутым луком, тонкие руки обнимали его плечи.

В первое мгновение их близости она почувствовала дискомфорт. Но постепенно страх отпустил ее, и всепоглощающее блаженство, о котором она имела лишь смутное представление, захватило ее полностью.