Страсть с повинной - Страница 49

- Ты считал, что я получила твое письмо и сознательно не ответила, чтобы унизить тебя? Мне было больно при мысли, какого же ты обо мне мнения. - Она и теперь терзалась, когда думала об этом.

Его губы скривила усмешка.

- Я был чертовски зол; два дня слонялся у твоей квартиры и с ума сходил от ревности. Меня преследовали кошмарные видения - как ты проводишь выходные дни с Джошем или еще с каким-нибудь любовником. Наконец я застал тебя дома; я готов был тебя прикончить за то, что мне пришлось пережить. Но, лишь только увидел Даниэля и мы уложили его спать, тут уж мне стало очевидно, что мы должны быть вместе.

- Однако до дела не дошло, - сухо подсказала она. - Ты меня отверг. - Ей вспомнилось, как она тогда оскорбилась.

- Я был дураком. Хотел доказать сам себе, что твое физическое влечение ко мне столь же сильно, как и мое. Я лелеял глупую идею, что если ты будешь обманута в своих желаниях, то захочешь стать моей женой. А вышло так, что ты спала как убитая, а я всю ночь не спал и ворочался на узком и жестком диване.

Ребекка хихикнула:

- Откуда ты знаешь, что я спала как убитая?

- Потому что в четыре утра я решил перейти к тебе, но увидел, что ты сладко спишь, раскинувшись на своей кровати.

Встретившись с ним взглядом, Ребекка широко улыбнулась.

- А жаль, что ты не пришел, - пробормотала она и обняла его за шею. У них оставалось еще много непроясненных вопросов, но она уже больше в нем не сомневалась. Счастье наполняло ее; а сколько времени они потеряли даром! Но ничего, все равно впереди вся жизнь...

Бенедикт наклонился и, поцеловав ее в щеку, прошептал на ухо:

- Я люблю тебя, Ребекка; поверь хотя бы только в это, и я клянусь, что всю оставшуюся жизнь потрачу на то, чтобы завоевать твою любовь, если ты дашь мне такую возможность.

Его губы легко щекотали ее лицо, а слова доходили до самого сердца. Пальцы Ребекки ворошили его темные волосы.

- Тебе придется очень долго воевать. - Она поверила ему, не могла не поверить - просто потому, что любила его.

Бенедикт вскинул голову, его взгляд с болезненной настороженностью впился ей в лицо.

- Ты хочешь сказать...

- Я хочу сказать, что уже люблю тебя.., настолько, что большей любви тебе не завоевать... - Она глубоко вздохнула; теперь она раскрылась перед ним вся до конца. Ее губы потянулись к его губам, она еле справлялась со своими чувствами.

Бенедикт страстно поцеловал ее. В этом поцелуе было все: нежность, любовь, прощение и надежда.

Приподняв голову, она посмотрела на него.

- Ты ведь болен, Бенедикт, тебе вредно такое сейчас. - Да разве он ее послушает... - Будь же благоразумен... - Это было последнее, что она смогла сказать.

Бенедикт целовал ей шею, слегка покусывал грудь...

- Ребекка, возьми меня, - потребовал он, - докажи мне, что я нужен тебе... Пожалуйста...

Он передал инициативу в ее руки, она должна была доказать ему, что сама хочет его близости. И она доказала.

- Я люблю тебя, - наконец проговорил он хриплым, опустошенным от безмерного наслаждения голосом. Она улыбнулась и, тоже вся опустошенная, свернулась клубочком в его объятиях...

Звонок телефона вызвал недовольный возглас Бенедикта. Он протянул руку и взял трубку.

- Да? Бенедикт Максвелл, слушаю. Ребекка слушала тоже, прижавшись к нему. Звонил дядя, справлялся о его здоровье.

- Я хочу поговорить с Даниэлем, - прошептала Ребекка.

- Подожди своей очереди, - усмехнулся Бенедикт.

Она слушала улыбаясь, пока он говорил с сыном. В его голосе звучали любовь и гордость. Она стала поглаживать его живот и нарочно опустила руку ниже, так что он не выдержал и, передавая ей трубку, проворчал:

- Получай свою очередь.

Разговор с сыном был коротким, потому что Бенедикт проделал с ней то же самое, что и она с ним.

Уверившись в том, что Даниэлю хорошо, она передала трубку Бенедикту, так как дядя хотел поговорить с ним еще. На этот раз она отодвинулась от мужа, напомнив себе, что он все-таки болен.

Он взглянул на нее с удивлением, но продолжал разговор.

Они обсуждали дела. Вдруг Ребекка застыла, услышав имя Фионы Гривз. Находясь в объятиях Бенедикта, она совсем забыла об этой женщине.

- Да-да, хорошо. - Бенедикт положил трубку и, повернувшись к ней, проговорил:

- Итак, на чем мы остановились?

- На Фионе Гривз, - ответила Ребекка, придерживая его на расстоянии вытянутой руки.

- А она-то тут при чем? - спросил он, усмехнувшись.

- Почему она работает с тобой?

- Я надеюсь, ты не ревнуешь? - Самодовольная ухмылка озарила его красивое лицо.

- Нисколько, - пробормотала она, краснея. Он откинул голову назад и громко расхохотался:

- Ты страшная лгунья, Ребекка: твой румянец выдает тебя с головой.

- Я встаю, - сказала она обиженным тоном. Бенедикт сразу же посерьезнел и крепко прижал ее к себе.

- Фиона для меня ничего не значит. Три года тому назад она пришла ко мне и спросила, не могу ли я устроить ее на работу за границей. Она была в расстроенных чувствах: после десяти лет в роли любовницы ректора Фостера наконец поняла, что положение ее безнадежно. Он не собирался расходиться из-за нее с женой.

Ребекка глядела на него потрясенная, не веря своим ушам.

- Ты говоришь, что у нее был с ним роман? - воскликнула она. Но, припомнив прошлые годы, поняла, что это вполне возможно. Фиона всегда появлялась вместе с Фостером.

Бенедикт нежно поцеловал ее в лоб.

- Ты, наверное, одна из немногих в Оксфорде, кто не знал об этом. Во всяком случае, мне было ее жаль, а моя подозрительная милая... - Он прижал ее к себе и, поглаживая спину, добавил:

- Вот и все. Я договорился с дядей Жераром о работе в офисе Бордо для Фионы, и она отлично там справляется.